"Фотографии"

[Рыжий Мяуш]

Следует признаться, что за некоторое время я обзавелся псевдонимом, завел себе страничку на Книге Фанфиков и решил начать писать оригинальные тексты - хотя бы изредка. Я трепетно люблю фанфикшн, но, все-таки, я достаточно тихий читатель и еще более тихий автор, так что меня не видно и не слышно. Я не хотел изначально "светить" своими работами на @дневниках, но мне хочется иметь собственную площадку, где будет собрано все, даже самое неудачное.
Поэтому здесь будет даже ориджинал, который я не так давно написал :-) Изначально я думал, что это будет единичная крошечная зарисовка, но комментарии на СлешВорлде заставили меня задуматься о цикле.

название: Фотографи
автор: Марла Рид
фендом: ориджинал
жанр: повседневность
рейтинг: PG
предупреждения: ненормативная лексика

915 слов по ворду

Бывают, знаете ли, в жизни такие моменты, когда хочется сдохнуть.
Помните, как в фильмах? Герой стоит на краю крыши, раскинув руки. Ветер треплет его одежду и волосы, лицо у нашего героя одухотворенное, красивое. Наверное, то, что он одной ногой уже в могиле, заставляет его видеть что-то по ту сторону — и это что-то кажется ему чрезвычайно привлекательным. Он смотрит «за грань», обязательно «за грань», потому что, если сказать «он пырится на заплёванный асфальт далеко внизу и находит это зрелище вдохновляющим», то нельзя не согласиться: звучит как-то не очень.
Однако, фильмы фильмами, а жизнь — совсем другая песня.
— Ты чё, пацан?! — заорал толстый дядька с балкона соседнего дома. — С дуба рухнул?
— Сам сейчас рухнешь! — крикнул Мишка в ответ, взмахнул руками, потеряв концентрацию, и отступил от края.
Все-таки, сдохнуть он сейчас не хотел.
— Гаденыш, уши тебе надеру!..
Мишка втянул голову в плечи, пригнулся и отступил чуть дальше, поддернул сползающие джинсы — и правда, ведь, придёт...
Солнце печёт макушку, майка к спине прилипла... Гадость какая.
Мишка скрутил с бутылки от минералки крышку, глотнул нагревшуюся воду — всё равно хорошо... И на улице тихо, ярко: над головой небо без единого облачка, внизу каштаны шумят, а здесь, на крыше, только воробьи и тусуются.
Красота...
Мишка был из тех, про кого шёпотом говорят: тонкой душевной организации человек.
Иногда, правда, такое говорят с паскудной ухмылочкой: мол, знаем мы эти ваши организации... Сначала по крышам с фотоаппаратом бегать будет, потом влюбится в Маришку из соседнего подъезда, обязательно получит от неё от ворот поворот и ну бегом вены резать.
Но Мишка был не такой. Он был человек творческий, деятельный, и ни в какую Маришку влюбляться не собирался. Любовь у него была другая: как и полагается каждому человеку тонкой душевной организации, Мишка был влюблён в творчество. Вот поэтому и бродил по улицам и крышам в поисках вдохновения, щёлкал всё, на что упадёт его творческий взгляд и гордо говорил мамке и одноклассникам, что он фотограф.
Мамка, невысокая кругленькая женщина, только вздыхала и гладила его по голове красивыми полными руками, да приговаривала:
— Какой ты у меня, Мишенька, талант.
А Димка из соседней квартиры, семнадцатый год гордо носивший звание его лучшего друга, давился гоготом, за что и огребал по курчавой башке не больно, но обидно и унизительно.
Но друг у него, по авторитетному мнению Мишки, был с прибабахом, так что гогот его всерьёз принимать было нельзя.
Мишка шмыгнул носом, потёр подбородок и опасливо обернулся на дверь — не покажется ли толстый дядька из соседнего дома, решивший всё-таки надрать ему уши. Но угрозы для жизни и ушей не оказалось, и Мишка облизнул пересохшие губы, собрал в старенький разболтанный рюкзак свои «пожитки» — два фотика — новенькую «зеркалку» и старенький «полароид», бутылку с водой, кепку и лёгкую рубашку, — и улёгся прямо так, подложив его под голову. Сощурился на круглое жёлтое солнце, поднял руки и схлопнул ладони — как будто муху попытался поймать. Только вместо мухи — солнце.
Разжал ладони, но никакого солнца там, конечно же, не оказалось.
Мишка уныло вздохнул, закрыл глаза и задремал, смутно надеясь, что во сне к нему придёт вдохновение, а после пробуждения он сразу же совершит что-нибудь грандиозное.
Вдохновение к нему, как ни странно, пришло. И даже заслонило собою заходящее солнце. У вдохновения были широченные плечи в два Мишкиных обхвата, драные на коленках джинсы и татуировка на всё левое предплечье. Мишка открыл глаза, оценил и обмяк, тут же закрывая их обратно.
— Ты чё? — не поняло «вдохновение». — Ты как, не перегрелся?
— На хуй иди, — очень внятно отозвался Мишка.
Можно было бы сказать, что личность с тонкой душевной организацией не должна знать слова «хуй», но Мишка знал слова и похуже. Более того, умел ими пользоваться и даже придумывать новые формы.
— Ты чего тут, спящую красавицу из себя изображаешь? — загоготало «вдохновение», не обидевшись на посыл в далёкие дали.
— Изображаю, — благосклонно согласился Мишка, складывая на животе руки.
Парень вздохнул, закряхтел и присел рядом с ним на корточки. Мишка нехотя приоткрыл один глаз, опасаясь, как бы чего не случилось: от Димки, этого недо-вдохновения, ждать можно было чего угодно.
Димка вытянул губы трубочкой, мечтательно пялясь на заходящее солнце, вздохнул и сообщил:
— Теть Ира пирогов напекла.
Мишка поджал губы, досадуя, что он не уходит.
— Чего пришёл-то?
— Да я это... — стушевался друг. — Она же тебя искала. Попросила сюда сгонять и позвать — у неё ж там пироги, сгорят, если что...
Мишка промолчал, разглядывая его лицо — со светлой кожей, все в веснушках, россыпью. Димка почему-то смутился, засуетился, взгляд отвел.
— Слушай, Миш... Фотик у тебя с собой? Ну, тот, старенький, — неловко поинтересовался он.
Мишка кивнул и торопливо добавил:
— В рюкзаке.
Димка кивнул, потом запустил пятерню в кудрявые волосы, взлохматил их еще сильнее и шепотом спросил — ветер и то громче был:
— Дай на пять минут?
Мишка прикрыл глаза, устало свел брови — вот попробуй его понять, Димку этого. То высмеивает его вместе с фотографиями, то просит сам... на пять минут.
— На, — буркнул он, вытаскивая фотоаппарат из рюкзака.
Димка широко улыбнулся, поднялся на ноги и сказал:
— Ты лежи дальше, я никуда его не дену.
Мишка фыркнул: еще не хватало подозревать его в том, что он за технику опасается... Да если бы Димка его куда дел, Мишка из него всю душу бы вытряс, и даже не глянул, что, все-таки, лучший друг.
Мишка уложил поудобнее рюкзак, улегся обратно, закрыл глаза и даже руки на животе умостил, и тут послышался щелчок фотоаппарата. Мишка моментально открыл глаза, уставившись на Димку.
— Ты чего это, меня фотографировал?.. — удивился он, приподнимаясь на локте. - Зачем?
Димка уже прятал фотографию в карман драных джинсов — торопливо, с суетой, будто боялся, что отнимут.
— Я себе оставлю, — улыбка у него была широкая и радостная. — На память.
— Извращенец, — фыркнул Мишка и отвернулся, чтобы не было видно, как широко улыбается он сам.

@темы: Почеркушки, Ориджинал